Читать онлайн книгу "Девчонка БЕСпредела"

Девчонка БЕСпредела
Каролина Мэб


Любовь на все времена
«Девчонка беспредела» – гламурно мистический роман для взрослых, поражающий своим не женским юмором. Откровенное глумление над современными реалиями и «зашифрованный» путеводитель по светской тусовке.

Герой нашего времени – успешный торговец яхтами и заядлый тусовщик г-н Чабурадзе. Главная героини – истеричная, неравнодушная к алкоголю содержанка Даша. Эта гротескная история – термоядерный коктейль из мистики, детектива, любви и беспощадного юмора. На страницах романа пересекаются судьбы чудаковатого Олигарха, который не любит секс, неудачливого сериального актера и далекого от народа «народного» депутата.

Автор книги – писатель, актриса, модель Каролина Мэб – обещает: вы будете смеяться до колик.





Каролина Мэб

Девчонка БЕСпредела


Мужчине, которого люблю.



Стасу – человеку, открывшему мне другой мир. Родному и близкому, несмотря ни на что и НАВСЕГДА. «Братишке», советчику, другу…


Одна из уловок жизни – связывать последние вещи с первыми, соединять самое сокровенное с самым поверхностным, чтобы поклонники реальности, геометры бытия, ретивые умельцы – ох какие ретивые! – покачали головой и не поверили в эту связь, они ведь думают, что так быть не может…

    Эрих Мария Ремарк. Гэм

Все персонажи выдуманы, а совпадения случайны.



© Текст. Каролина Мэб, 2019

© Оформление ООО «Издательство АСТ», 2019



Ночь была поздней, парижской и темной.

Гости именитого отеля тщетно пытались уснуть.

Барышня в номере 317 истерически всхлипывала и требовала ответа на вопрос: «На что она потратила пять лет?» По всем признакам, внятного ответа ей дать не могли, и всхлипы то и дело перерастали в рыдания. А рыдания – в истерический вой, который прерывался опостылевшим вопросом, а вопрос – очередной порцией всхлипов.

Барышня была симпатично-ненатуральной. Со всеми прилагающимися к образу атрибутами: фальшивой, но дорогой блондинистостью, длинными и, что немаловажно, идеально прямыми ногами, доставшимися от мамы, акриловыми ногтями и «дикоорхидеистым» бюстгальтером, которым эта барышня уже двадцать минут размахивала перед носом ошалевшего оппонента. Она любила клейменные брендами шмотки, «новиковские» рестораны, пафосный Cristal и «ремарковский» кальвадос. Обожала амбициозную Москву и романтичный Париж. С легкостью сочетала непомерные желания и всеобъемлющую лень. В мужчинах ценила ум и успешность, а в женщинах умение вовремя устраниться. Как и все содержанистые красавицы, знала, что штамп в паспорте – счастью не помеха, а конкуренток своих, надо если и не любить, то уважать, за общность интересов и многотерпение. Проспонсированно улыбалась и проспонсированно стонала, делила людей на «лохов» и «нелохов», любила себя и позволяла другим делать то же самое.

Звали барышню Дарьей. Больше всего в этой жизни Даша ненавидела работу, впрочем, ее у нее и не было. Никогда.

Ответственность за нехитрое Дашкино содержание, состоящее из салонов, соляриев и шопинга, уже лет пять как взял на себя мужчина ее мечты – подпольный олигарх и явный параноик.

Олигарх был похож на аллигатора и, мучимый геморроем, неврозом и остеохондрозом, в свои неполные тридцать восемь секс любил только на словах. Личностью он был харизматичной: людей боялся и недолюбливал, ничему не удивлялся, а, выезжая на историческую родину в Тамбов, выкупал пару вагонов, дабы иметь возможность ехать одному. Мэр Тамбова думал, что едет Ким Чен Ын, и оцеплял здание вокзала. Папа Олигарха краснел и спасался от любопытствующих за двумя железными дверями у себя в квартире. Деликатные коллеги отца, опасаясь оскорбительного слова «идиот» и категоричного дополнения «полный», робко интересовались: «А сын у вас немного странненький, да?»

Дашка была одной из немногих, кто Олигарха почти любил. Он такое выражение чувств ценил и отвечал ей взаимностью: водил в рестораны, покупал туфельки, колечки, шубки и даже (!) брал ее с собой за границу. Последнее приравнивалось к подвигу: ночное общество темпераментной Дашки он выдерживал с трудом, и в преддверии секса настойчиво просил подругу «не спешить». Дашка боялась, что Олигарх передумает, и удваивала скорость.

Помимо Дашки, таких же любовниц у Олигарха мечты было три. Точнее, две плюс жена. Дарья ставила на собственную молодость, красоту и умение ждать. Она ценила любовника за редкое чувство злобного юмора, незаурядный ум, терпение к собственным выкрутасам и возможность существовать не работая.

Годы летели незаметно, и любимой фразой в постели у Олигарха мечты стало: не «не спеши», а «давай перенесем это на завтра». Однажды, темной поздней парижской ночью, в номере 317 Дашка отчетливо осознала, что Олигарх мечты никогда на ней не женится, никогда не уполовинит количество любовниц и никогда не полюбит секс. Пониманию способствовали бутылка Louis Roederer Cristal, выпитая в «Guy Savoy» и кальвадос в мини-баре. Алкоголь внутри Дашки плакал, жалел себя, топал ногами и мечтал отомстить…

– Не хочу больше сидеть на «скамейке запасных»! – орала Даша.

– И где ты собираешься играть? – философски уточнил Олигарх.

Он был умным и знал, что безработной и не вылезающей из квартиры барышне найти спутника жизни даже при очень выгодных внешних данных крайне тяжело, если не сказать – нереально. Тем более что просто спутника Дарья не искала, она искала второго Олигарха…

– Да где угодно! Что думаешь, желающих мало?! – взвизгнула Дашка.

– Ну например? – подначивал Олигарх.

– Думаешь, ты единственный миллионер в Москве? Самый красивый, молодой и умный? – то ли уточнила, то ли попыталась разуверить его Дарья.

– Ну так кто? – не сдавался Олигарх.

– Вот! – Дашка вцепилась в раскрытый журнал «Yachts», лихорадочно подыскивая объект. Ее горящие, полные праведного гнева глаза сканировали страницу. Молодой, богатый, неженатый нашелся только один.

– Да хоть бы и Чабурадзе! – с вызовом бросила Дарья.

– Кто? – переспросил Олигарх.

– Чабурадзе Григорий Зурабович, – уточнила Дарья, с трудом справляясь с произнесением прочитанного.

– Правильно! А Чумбаладзе тебе в грызло даст, когда завтрак забудешь подать! – обрадовался Олигарх.

– Не Чумбаладзе, а Чабурадзе, – оскорбилась за объект Дарья. – И вообще, это он тебе в грызло даст, когда приползешь обратно проситься.

Олигарх недобро засмеялся. Дашка подхватила чемодан и вылетела из номера. Он догнал ее у лифта и попытался всучить толстую пачку стодолларовых купюр.

– Это пока Чеботаридзе не завоюешь!

– Не нужны мне твои деньги поганые! – взвыла Дашка, засовывая банкноты в сумочку от Gucci.

– Долетишь – позвони.

Олигарх попытался ее поцеловать.

– Чабурадзе позвоню! Я теперь во вражеском лагере! Забыл? – Дашка показала Олигарху язык, и лифт унес ее в новую жизнь.

Владелец заводов, газет, пароходов Григорий Зурабович Чабурадзе попался на первую же sms. Дарья без труда раздобыла номер его мобильного и написала что-то игривое и остроумное. На составление незамысловатого текста ушла минута, на ответ Чабурадзе – пятнадцать. Абонент кадрился, хвастался домашними акулами и бравировал суммами, выделяемыми на содержание любовниц. Дашка понтовалась Олигархом и ролью «подай-принеси» в дешевом ситкоме. Точка соприкосновения была найдена.

– Григорий и Дарья – это судьба! У меня так первую любовь звали, – размечтался владелец заводов, газет, пароходов.

На ознакомительное свидание господин Чабурадзе приехал во фраке, обвешанный «понтами» и брендами. Спрятался за здоровенный мусорный бак и стал ждать. Барышня могла оказаться «неформат», и Григорий Зурабович хотел успеть незаметно свалить.

Дарья тоже выходить боялась. Ей виделся здоровенный кавказец, с длинным носом и большим животом. В Дашкиных фантазиях он все-таки «давал в грызло».

Любви с первого взгляда у Дарьи и Чабурадзе не случилось. При всей «голубоглазости» и аккуратности носика, что-то в объекте спора Дашку смущало. Разговор в ресторане не клеился. Чабурадзе мерещились вражеские агенты. Дашка нервничала, пила и «сливала» общих знакомых. В душе Григория Зурабовича нарастало беспокойство и крепла уверенность, что Дарья заслана к нему шпионить.

К концу вечера Дашка окончательно «расслабилась» и зарыдала на плече у Чабурадзе. Она вспомнила Олигарха мечты, с тоской представила не поданный завтрак и себя, в объятиях нового знакомого. Вместо заводов, газет, пароходов ей почему-то упорно виделись рынки и «Дэвушка, красавица! Купы апелсын!».

Возле Дашкиного дома Чабурадзе, опасливо озираясь, покинул свой бронированный «катафалк» и попросился в гости. В трезвеющем мозгу Дашки начали зарождаться причины для отказа:

– Домработница не приходила неделю, – была первой.

– Я не блядь, – второй.

– Не пущу, даже зная, что приставать не будешь, – Дарья попыталась отшутиться.

– Буду! – проникновенно глядя в глаза, заверил Григорий.

Так владелец заводов, газет, пароходов остался за плотно закрытой подъездной дверью и засеменил назад в «катафалк».




Мужчина без будущего


Ночью Дашка вспомнила про пари и финансовые трудности и написала Чабурадзе sms. Так между ними завязалось некое подобие игры. Sms-ки оппонента радовали остроумным содержанием, скоростью мысли и разнообразием предложений. Умных мужчин Дарья ценила, но еще больше в тот период ее мысли и чувства занимал отнюдь не Григорий.

«Народный артист» Тубеленький играл в «театре одного актера», о театре том знал только он сам да пара пенсионеров, игравших с ним в паре. В холле театра, очень похожего на детсад, висели фотографии ведущих артистов: трех старичков, дамы неопределенного возраста и самого Тубеленького. Каждое утро, приходя в театр в легком подпитии, «народный артист» привставал на носочки и целовал собственный портрет. Следом за ним бежала стайка девиц лет восьми и, подставляя табуретки, проделывали тот же маневр. «Девочки-ромашки» из соседней школы были самыми преданными и единственными поклонниками творчества актера.

К известному продюсеру со схожей фамилией Беленький, отношение Тубеленький имел только косвенное, но страстно мечтал приходиться ему родней. Пусть даже далекой и не очень любимой.

Однажды, будучи в сильном подпитии и находясь на приличном расстоянии от земли, Тубеленький все же прорвал кордон из ошарашенных стюардесс и покинул заслуженное место в хвосте самолета. Стремился «народный артист» в бизнес-класс, в котором восседал Именитый Продюсер.

Тубеленький пошатнулся, набрал в легкие побольше воздуха и заплетающимся языком произнес:

– Здравствуйте, я ваш…

Продюсер вздрогнул и вжался в кресло. Он испугался, что молодой человек, так трогательно придерживающийся за шиньон рядом сидящей дамы, произнесет слово «сын».

– …актер! – продолжил Тубеленький, – я снимаюсь у вас в сериале. В сериале «Мужчина без будущего».

– Актер? – продюсер вздохнул с явным облегчением. – А кого играете?

Вспомнить Тубеленького он почему-то не мог, хотя подбором актеров заведовал лично.

– Ну, я этого играю. Как его. С десятого этажа…

Тубеленький отчаянно вращал глазами, силясь вспомнить имя героя и, вероятно, ожидая, что продюсер ему подскажет.

– Ладно, не важно! – он дружески похлопал вынужденного собеседника по спине.

– Главное, у меня там роль. От двух до трех минут в двадцати трех эпизодах в шестнадцати сериях! Меня даже старушки у подъезда узнают!

– Рад за вас, молодой человек. Завидная карьера! – кашлянул продюсер и осторожно перевернул страницу сценария. Он был вежливым и откровенно послать «мальчика-звезду» не решался.

– Пожалуйста. Я хотел попросить вас, – с трудом борясь с приступом дурноты, продолжил не понимающий намеков Тубеленький. – Я хочу попросить вас подвезти меня до метро!

– И это всё? – Очки именитого продюсера полезли на лоб.

– Да! Подвезете? – обрадовался парень.

– Подвезу, – выдохнул продюсер и попросил стюардессу принести нюхательную соль.

Из общих интересов у нашей героини и «народного артиста» имелись: любовь к горячительным напиткам да дешевый ситком, где Тубеленький играл идиота, а Дашка блондинисто-идиотский объект его обожания.

Обычно на съемочную площадку Тубеленького вносили, на ходу натягивали на него штаны и суфлировали текст. Дашка «вплывала» сама и, кокетливо откидывая накладные пряди, хлопала нарощенными ресницами в сторону «любимого». Вскоре у них завязался роман. Это «вскоре» пришлось на момент расставания с Олигархом и знакомства с Чабурадзе.




Лимит исчерпан


Спустя месяц переписки Григорий Зурабович притомился. Его сообщения стали напоминать ежедневный бухгалтерский отчет:

– Спишь? – уточнял он часа в два ночи.

– Ага, – соглашалась Дашка, независимо от правды.

– Жаль, – дописывал Чабурадзе и ставил «попсовую» слезку.

Так продолжалось еще месяц, пока однажды политкорректный Григорий не написал лаконичное: «Лимит исчерпан» – и не ушел в глухое подполье.

После этого засуетилась Дашка. Упражняясь в остроумии, она отправляла бесконечные sms, mms, e-mail. Ответ варьировался от тишины до редких ночных звонков. Иногда Чабурадзе грозился перехватить Дарью после посещения очередного «злачного» места, но обычно натусовавшаяся Даша умудрялась заснуть задолго до приезда «объекта». Неожиданно вернувшийся в Дашкину жизнь Олигарх мечты не упускал возможности бывшую любовницу подколоть:

– Как там Челамбургадзе? Еще не повесился?

Дашка бесилась и атаковала с удвоенной силой: вычисляла места пребывания «объекта» и устраивала нетривиальные сюрпризы. Чабурадзе глумился, перезванивал и обещал приехать в шесть утра. Нагламуренная Дашка, освоившая всю европейскую кухню и перешедшая к грузинским национальным блюдам, засыпала на столе и утром грозилась вруна Чабурадзе кастрировать и скормить пресловутым домашним акулам.

На легендарных «Одноклассниках» Чабурадзе скрылся за пафосно-претенциозным «Grigorio». Впрочем, Дарье это не помешало найти его. Старшая сестра злилась и не подпускала Дашку к компьютеру. В отместку Дарья натаскала маленькую племянницу и первым произнесенным ею словом стало «Чабурадзе», после чего позвонила Grigorio в офис и попросила ребенка позвать «папу Чабурадзе». Благо, свободного времени у бездельницы Дашки имелось в достатке. Сестре понадобился месяц на то, чтобы уговорить мужа не убивать Григория, и еще два – на доказательство собственной верности.

Однажды Чабурадзе-Grigorio сдался и пригласил Дашку в гости. К моменту прочтения злополучной sms с его домашним адресом Дарья успела:

– напиться,

– поругаться с Олигархом

– и забыть, что ей, собственно, от Чабурадзе нужно.

Несмотря на всю неблагоприятность сложившейся ситуации, упускать ТАКОЙ шанс не хотелось…

К дому Чабурадзе полувменяемую Дашку привез таксист и с рук на руки передал обалдевшему Григорию. На подходе к квартире Дарья потребовала подтвердить, что «девичья честь» останется нетронутой и Григорий-Grigorio не станет домогаться ее нетрезвого тела. В ответ оскорбленный в лучших чувствах Чабурадзе попросил «пьяное тело» не обольщаться, заверив, что секс с ним не светит Дарье при любом, даже самом благоприятном раскладе, да и вообще, домой к ней в четыре утра приперся не он.

К моменту окончания диалога им обоим очень хотелось друг друга прибить. Не радовал даже приобретенный «беспостельный иммунитет»…

«Теперь если не пристанет – я сама не хотела», – утешала себя Дашка.

«Теперь если не даст – я и не напрашивался», – злорадствовал Григорий.

Часть ночного приключения разом утратила пикантность…

Чабурадзе ночной в глазах нетрезвой Дашки сильно отличался от Чабурадзе дневного, прошлоразового. Отличался, надо заметить, в лучшую сторону. Данное обстоятельство Дашку бесило: «Одно дело – оставлять у подъезда перепонтованного представителя Кавказа, вместо которого тебе мерещатся баксы и евро, и совсем другое – сидеть напротив симпатичного парня, глядя на которого вместо денежных знаков ты видишь пронзительные голубые глаза. Смотришь и жалеешь, что так по-дурацки отказалась от того, чего тебе даже не предлагали».

Время шло. Дашка пила чай и молчала. Григорий тоже. Он ждал объяснений. Она – возвращения денежных знаков. Знаки возвращаться упорно не желали, и вместо них на нее по-прежнему смотрели пронзительные голубые глаза, в которых застыл немой вопрос. Точнее, даже два: «Че надо?» и «Че приперлась?». Затуманенный алкоголем мозг ответов не находил, и Дашка попросилась в ванную умыться. У зеркала, в виде аутотренинга, она попыталась вспомнить все неприятные эпитеты, которыми обладателя глаз наградил «поставщик» телефонного номера. И то, для чего она, собственно, приехала. Вспоминала, естественно, вслух.

Чабурадзе приложил ухо к двери. Предположить, что барышня – законченная дура, ему мешала врожденная воспитанность, оставались происки врагов. Выходило, что Дашка все-таки сливает информацию.

Дарья, пошатываясь, выползла из ванной.

– С кем разговаривала? – закинул удочку Чабурадзе.

– Сама с собой. НЛП! – покраснев, выдала заумное слово Дашка.

«Врет», – обрадовался Чабурадзе, а вслух с деланным равнодушием заметил:

– Все равно утром камеру просмотрю.

– Какую камеру? – не врубилась Дашка. В эту секунду аутотренинг заработал, и слова «С ним неуютно и находиться рядом тяжело, и вообще, человек он сложный и не самый приятный» обрели реальную форму. Теперь ей действительно стало неуютно и страшно.

– Обычную, – радовался произведенному эффекту Чабурадзе, – там, в ванной, рабочие установили. Утром прослушаю и просмотрю.

«Слушай что хочешь, моральный урод», – мысленно осклабилась Дашка и уткнулась носом в чашку с остывающим чаем.

– Но если сама все честно расскажешь, я смотреть не стану. Обещаю! – поспешил продемонстрировать широту души Чабурадзе. И Даша рассказала.

Так Григорий Зурабович узнал о себе много нового, того, о чем втайне догадывался, но признавать не хотел. Надо ли говорить, что от полученных знаний симпатии к Дашке в душе Grigоrio не прибавилось. Об эмоциях, переполнявших гостеприимного хозяина, Дарья догадалась, взглянув ему в лицо. Догадалась и тихонько заплакала.

– Что, правда, со мной так неуютно? – осторожно уточнил Чабурадзе, глядя на плачущую гостью.

– Угу. Провалиться на первый этаж хочется, – подтвердила Дашка и зарыдала сильнее.

Григорий поежился и предложил вызвать такси. Теперь ему тоже сделалось неуютно с самим собой. Слово «такси» возымело прямо противоположный эффект. А именно – у Дарьи началась самая настоящая истерика. Гипотетическое такси уносило ее последние робкие надежды.

Чабурадзе растерялся. – раньше подобных прецедентов у него не было:

– Если не успокоишься, дам в глаз! – пообещал «не самый приятный человек» Григорий Зурабович.

– Не дашь! – с внутренней убежденностью прорыдала Дашка.

– Почему? – изумился Чабурадзе. – Это я с виду такой никакой. А на самом деле я – брутальный!

Дашка выдавила слабое подобие улыбки, но плакать не перестала.

– Не прекратишь рыдать, будешь такси под снегом на улице ждать, – смягчился, но не сдался Чабурадзе.

– Лучше там, чем с тобой, – взвыла Дарья.

Впрочем, до снега, естественно, не дошло, таксист приехал раньше.

Памятуя о том, что человек он «не самый приятный» (плачущая барышня лишь подтверждала сей факт), Grigorio попытался реабилитироваться.

Начать решил с комплимента, а так как зареванная, раскрасневшаяся истеричка к оному не располагала, то похвалил он норковую шубку, купленную Олигархом мечты.

– Кому-то машины и квартиры, а мне шубу! – огорчилась за себя Дарья и зарыдала сильнее.

Чабурадзе пожалел, что вообще ввязался в диалог. И в качестве отступных протянул Дарье тысячу на такси.

– Оставь себе! – разозлилась Дарья и впервые от «халявных» мужских денег отказалась. Отказалась не с далеко идущей целью, а просто из принципа.

– Как себе? – опешил Чабурадзе. Такая формула у него в голове не укладывалась. Обычно даже страстный шепот многочисленных поклонниц Григория Зурабовича завершался просьбами о финансовой поддержке. Ситуация, когда девушке деньги предлагают, а она не берет, была для него в новинку. Под впечатлением он даже проводил Дашку до такси.




В гостях у ведьмы


С той ночи почти незаметно пролетело два года. Многое переменилось в жизни Григория и Дарьи, неизменной оставалась лишь любовь последней к эпистолярному жанру, объектом которой служил Чабурадзе. «Производственный минимум» идущей на абордаж барышни состоял из пяти каждодневных sms, двух-трех сообщений в «Одноклассниках» и одного электронного письма.

Особенно тяжело приходилось Григорию 1 апреля. В этот светлый праздник ему на фирму по обыкновению доставляли заказ, о котором заранее оповещали весь офис: членский билет ассоциации сексуальных меньшинств «Маленький Мук» или набор презервативов от компании «Крохотный друг», изготовленных на заказ «по снятым» у гендиректора меркам.

Чабурадзе свыкся с Дашкиной активностью, как с чем-то неизбежным, утренним будильником например. Он редко злился и еще реже отвечал. Она же доставала Григория скорей по привычке, со шкодным азартом, присущим бездельнице. Писала из ресторанов, ночных клубов, гостей. Острила, пересказывала анекдоты, шутливо обижалась и задавала вопросы, ответов на которые не ждала.

Погубила Григория Зурабовича Дашкина тяга к мистицизму. Однажды с такой же безработно-содержанистой подругой Дарья оказалась на даче у ведьмы. Ведьма была молоденькой, рыжеволосой и, кажется, потомственной. Она жарила шашлыки, со звоном разливала по бокалам домашнее вино, топила деревенскую баню. Грудным голосом пела тягучие, берущие за душу песни и в обычной жизни работала в солидной юридической компании.

На второй бутылке вина, после похода в баню и пары тягучих задушевных песен, Дашка и ведьма подружились. Дашка растрогалась и поделилась историей с Чабурадзе. Ведьма недобро сверкнула глазами и предложила подруге любое желание на выбор. Дашка взглянула на молчащий мобильник, с которого минут десять назад ушла очередная порция sms Григорию, и ляпнула первое, что пришло в хмельную голову:

– Хочу, чтоб Чабурадзе конкуренты прихлопнули! Ведьма удивленно вскинула бровь и что-то пробормотала себе под нос. Дальнейшего Дарья не помнила. Она провалилась в крепкий алкогольный сон.

Григорий Зурабович Чабурадзе, как обычно, подъехал к дому на бронированном «катафалке». Как обычно, на дворе стояла темная ночь. Как обычно, он вылез из машины и направился к подъезду. Необычным элементом стал выстрел, прозвучавший откуда-то сзади. Григорий Зурабович дернулся и упал в грязноватый мартовский снег.

В последних фрагментах ускользающей жизни Чабурадзе увидел маму, к которой поленился заехать с утра, сестренку, так и не дождавшуюся поездки в Милан, вереницу длинноногих девиц, скрашивавших его ночное одиночество, и Дашкины sms-ки. Почему-то подумалось, что она больше никогда ничего ему не напишет.

– Дождался, – не то с радостью, не то с грустью констатировал Григорий Зурабович и умер.

О смерти владельца заводов, газет, пароходов Дарья узнала из газет. Сие известие вызвало в ней столько же жалости, сколько новость о том, что Ходорковского посадили в тюрьму. О желании, загаданном у ведьмы на даче, Даша, как водится у блондинок, даже не вспомнила.




Дилемма


Небо над головой было прозрачным и синим. Таким, каким бывает только на картинках или в кино. Небо под ногами от неба над головой ничем не отличалось. Господин Чабурадзе огляделся в поисках чертей и, не обнаружив оных, облегченно вздохнул. Впрочем, расслабился он рано. В небесной канцелярии как раз решалась судьба «не самого приятного в мире» человека. Григорий с тревогой вслушался в голоса.

Откуда они звучат, он не знал. Понял только, что обсуждают, куда его определить: в ад или в рай. В чистилище не хотелось до одури, но впервые, как «разрулить» ситуацию в свою пользу, бывший владелец заводов, газет, пароходов не знал.

– Вопрос решен. Весы перевешивают в сторону ада. Тяжеловатенькие у господина Чабурадзе грехи, – вынес вердикт один из голосов.

– Ничего не решен! – возразил второй голос. – Чашу тянут незавершенные дела, тем более что к нам Григорий явился, значительно опережая план. Стараниями ваших наместников, между прочим!

– И что вы предлагаете? Вернуть его на землю как ни в чем не бывало семь дней спустя? Чабурадзе не настолько важный исторический элемент, чтобы так напрягаться.

– А я считаю, что любой человек имеет право на второй шанс. Другой вопрос, сумеет ли он им распорядиться, тем более, еще раз подчеркиваю, господин Чабурадзе прибыл к нам намного раньше срока.

– Что вы подразумеваете под вторым шансом, милейший?

– Возможность вернуться на землю и «закрыть» все долги. Сделать что-то хорошее, что-то, что поможет ему заполнить вторую чашу весов.

– И как вы это себе представляете? Согласно неписаным правилам – люди не воскресают, и исключение, сделанное в… году, лишь подтверждает правило.

– Кто говорит о воскрешении? Пусть вернется не в телесной оболочке, скажем, в виде призрака. Выделим ему помощника или помощницу из живущих. Обговорим срок и поставим задачу.

– Как-то гладко у вас все получается, милейший. Из ваших слов следует, что господин Чабурадзе был праведником и оказался кандидатом в ад по ошибке. Помилуйте! Он прожигал жизнь, лгал, предавал и использовал людей. Жил исключительно ради собственного удовольствия и считал себя чуть ли не Богом. За что такие поблажки?

– Согласен. В ваших словах есть доля истины. Тогда поступим следующим образом: наша сторона сделает предложение, а вы внесете свои коррективы. Итак, задачей господина Чабурадзе на земле станет завершение всех, как ему кажется, наиважнейших незаконченных дел и изменение жизни хотя бы одного, отдельно взятого грешника.

– Грешницы.

– Не понял?

– Грешницы. Ему в помощницы мы дадим ту самую надоедливую лентяйку, которая послужила невольным толчком к сегодняшней дискуссии. Дарья, кажется? Пусть он попробует сдвинуть девицу с дивана и заставит себе помогать. Причем хотя бы один из ее поступков должен быть совершен бескорыстно, просто ради него. Нет. Даже так, она должна будет сделать выбор в его пользу. Поступившись собственными интересами. Добавим, что передвигаться в пространстве он сможет, только если передвигается она. В противном случае весь свой «второй шанс» он проторчит у бездельницы в квартире.

– Жестко. Но есть свой резон. Если эксперимент удастся, мы будем иметь целых две спасенные души. Если нет – вы. Теперь по срокам. Считаю, три месяца будет достаточно. Вы согласны?

– Вполне.

В ту же секунду небо под ногами Григория разверзлось и превратилось в грязноватый линолеум невнятного желтого цвета. Так он впервые оказался у Дашки в квартире.




Незваный гость хуже…


Дашка-квартирная, никого не ожидавшая, на Дашу-нагламуренную походила не больше, чем дворовая мурка на элитного британца: непонятное платье-балахон, давно нуждавшееся в стирке, растрепанные пакли, заспанный вид и облупившийся лак на ногтях. Ноги девица побрить поленилась, как и причесаться, умыться и приготовить человеческий завтрак. Завтракала «красотка» в три часа дня. Квартиру убирала раз в три недели. Об этом свидетельствовала гора немытой посуды в раковине и на столе, следы уличной грязи на полу и толстый слой пыли на предметах. Видимо, финансовые трудности не позволяли Дарье злоупотреблять обществом домработницы.

Дашка сложила в тарелку четыре пирожных «картошка», густо намазала маслом с вареньем две булки хлеба, закинула в миску полпачки хлопьев и уже приготовилась залить их молоком, когда Григорий кашлянул и подал голос:

– Как в тебя столько лезет? И так уже не трепетная лань, а скоро совсем в корову превратишься.

– А-а-а-а-а! – заорала Дашка и выронила из рук пакет с молоком.

– Не визжи, в ушах звенит, – поморщился Чабурадзе.

– Э… у… мама!.. – Дарья испуганно попятилась к стене. – Ты же это, того, тебя же…

– А кто возражает? Убили, – согласился Григорий, развалившись на столе. – По твоей милости, к сведению.

– Как это, по моей? – медленно начала приходить в себя Даша.

– А вот так. Я, между прочим, жил, ничем тебе, юное воплощение бесцельного существования, не мешал. У меня был успешный бизнес, красивые женщины, большие перспективы, интересная, насыщенная жизнь, и тут появилась ты. Мало того что ты своими sms-ками, mms-ками и факсами отравила мне последние три месяца жизни, так еще и сократила эту самую жизнь лет на дцать! Так что с тебя, sms-маньячка, должок.

– Ха-ха, – оправилась Дашка. – Ничего я тебе, дорогой, не должна. Начнем с того, что не я в тебя стреляла и уж тем более не я на тебя киллеров натравила.

– А желание? – напомнил Григорий.

– Это еще надо доказать! Если бы все мои слова имели такую волшебную силу, я б уже давно жила на Копейке! И вообще, иди-ка ты, откуда пришел. Пользы от тебя теперь никакой: денег не взять, замуж не выйти, sms и ту не отправить, – разозлилась Дашка.

– Пользы, может, и никакой, но испортить тебе жизнь еще могу, – угрожающе тихо заметил Чабурадзе.

– Ой! – вдруг резко оживилась Дашка, – а если ты теперь там, ты же все видишь и знаешь? Скажи, любит меня Олигарх мечты или нет?

– Я не ТАМ, Даша, я здесь с тобой! И пока ты не согласишься выполнить мои требования, буду отравлять тебе жизнь своим вездесущим присутствием.

– У-у-у-у-у… – разочарованно протянула Дашка. – Ну, отравляй. Все равно не буду тебе помогать. Считай, что мне лень!

– Квартиру убери! Ты же женщина!

– Тебе надо, ты и убирай! – с этими словами Дашка демонстративно развернулась и завалилась обратно на кровать.

Тут Григорий Зурабович понял, что с Дашей будет нелегко.

Через час Дашка сделала вывод, что находиться вдвоем с Grigоrio-призраком еще менее уютно, чем с Grigоrio живым, и позвонила Тубеленькому.

– Эй, Тубеленький, приезжай в гости, – как обычно, без долгих церемоний начала Дарья.

– Ща, Дашуня-малыш. Сорок минут – и у тебя. Чего выпить купить? – обрадовался «народный артист». Жил он от роли до роли (что случалось редко) и от звонка Дашки до звонка Дашки (что случалось не чаще). Гордость и инициативность не были доминирующими чертами характера Тубеленького.

– У нас гости? – уточнил Чабурадзе.

– Угу, – кивнула Дарья и поплелась мыть полы и посуду. Все-таки, какой-никакой мужчина служил стимулом к чистоте.

После уборки занялась наведением «гламура». Вымыла голову, побрила ноги и нацепила «дикоорхидеистое» белье.

– Слушай, а может, его у нас жить оставить? Хоть чисто будет, – посоветовал Григорий.

– Отстань и не мешай марафет наводить, – отмахнулась Дарья.




Самый жалкий любовник


В дверь постучали. Судя по всему, звонок в квартире не работал.

– Дорого-о-ой! – с преувеличенной радостью кинулась на шею Тубеленькому Дашка.

– Ненатурально, – заметил Григорий.

– Как умею! – огрызнулась Дарья, увлекая ошарашенного Тубеленького в кухню и на ходу извлекая из пакета бутылку Chivas Regal.

Тубеленький Дашкиной взбалмошности побаивался, поэтому свою алкогольную норму принял еще на первом этаже у любимой в подъезде. Как следствие, теперь вместо Дарьи «кумир поколений» разговаривал с большой плюшевой обезьяной, сидящей на полу.

– Дру-у-уг, – тянул он, – только ты меня понима-а-а-аешь.

– К тебе что, в трезвом виде не заходят? – полюбопытствовал Чабурадзе.

– В трезвом ко мне только покойники заглядывают, – съехидничала Даша.

– Ого! А он отвечает! – обрадовался Тубеленький, преданно глядя в глаза обезьяне.

Дарья залпом осушила стакан с вискарем.

– Сопьешься, – пообещал Чабурадзе, присаживаясь рядом.

– Вылечат, – буркнула Дашка.

– Ты что, Дашунь, болеешь? – испугался Тубеленький.

– Тебе послышалось. Иди ко мне, выпьем, – Даша призывно ему подмигнула.

Тубеленький поднялся, пошатнулся, и, заключив Дарью в объятия, потащил ее в спальню.

– О-о-о-о. А-а-а-а, – закатив глаза, застонала Дашка.

– Фальшиво и дешево, как в малобюджетной порнухе, – подметил Чабурадзе.

– Отвали! – огрызнулась Дарья.

– Почему? – испугался Тубеленький.

– Я не тебе, – прошептала Дашка, сбрасывая кофточку.

– Дашь, скажи, я самый жалкий из твоих любовников? – прохрипел Тубеленький, увлекая ее на кровать.

– А что, у тебя бывают и хуже? – Изумление Григория было неподдельным.

– Нет, не самый, – успокоила любовника Дашка.

– Еще и врешь мальчику, – пожурил Чабурадзе.

– Может, ты и сам в постели был никакой! Кто теперь докажет? – предположила Дарья, освобождаясь от джинсов.

Из невнятной речи возлюбленной мнительный Тубеленький уловил только существительное «постель» и характеристику «никакой».

– Что, правда никакой? – обиделся он.

– Да какой, какой! Раздевайся быстрей! – взмолилась Дашка.

– Ты что, идешь на рекорд по сверхскоростному соитию? – сострил Чабурадзе.

– Убирайся к черту! Надоел! – взвизгнула Дарья.

– Как к черту? Я только пришел… – растерялся Тубеленький и разом утратил весь сексуальный запал.

– Вжик, и больше не мужик, – с явным удовольствием констатировал Григорий.

– Сам ты не мужик, а ходячий мертвец! – обозленная Дашка оттолкнула Тубеленького и вскочила с кровати.

– Какой мертвец? – чуть не плакал «народный артист».

– Никакой. Проехали! Ты, Аркаш, лучше вставай и езжай домой, к маме. Я сегодня не в настроении, – как можно мягче попросила Тубеленького Даша. «Кумир поколений» придерживаясь за стенку, поплелся к двери.

– Доволен? – устало выдохнула Дашка, оборачиваясь к Григорию.

– Этим? Нет, – честно сознался он. – Это только начало, обещаю. Я тебя предупреждал.

Около полуночи, как водится, позвонил Олигарх мечты. По привычке он все еще отзванивался Дарье. Звонку друга Дашка обрадовалась. Она привыкла, что Олигарх решает ВСЕ ее проблемы, и вставать с кровати для этого не обязательно. Сейчас проблемой был Grigorio.

– Ой, дорогой. Ты Чабурадзе помнишь? – показав призраку язык, начала Даша.

– Чивачидзе помню. А что? Ты ему на тот свет sms-ки пишешь? – удивился Олигарх.

– Хуже, он у меня дома сидит и не уходит. Как его выгнать?

– Раньше хотела заманить, а теперь – выгнать. Какое непостоянство! – вмешался Чабурадзе.

– Дашич, ты сколько выпила? – полюбопытствовал Олигарх.

– Нисколько! – приукрасила Дашка. – У меня не белая горячка. Он правда здесь торчит и комментирует.

– Дашич, мое мнение, конечно, не важно. Можете не прислушиваться, но, по-моему, вам надо чем-то полезным заняться и перестать пить хоть на недельку. Сразу Чувамбадзе мерещиться перестанут.

– Мне не мерещится, – ослабевшим голосом возразила Даша.

– Иди, проспись, я завтра позвоню, – не стал церемониться Олигарх…

– Ну, Дашич, теперь, кажется, я – твой самый преданный друг, и единственный, кто в твои «галлюцинации» верит, – позлорадствовал Григорий.

– Ладно, еще посмотрим, кто кого, Франкенштейн.

– А ты сомневаешься?

– В своей победе? Нисколько! – Дашка долила себе остатки виски и вернулась в постель.




Между ними, девочками


Утро началось для нашей героини необычайно рано. В девять ноль-ноль.

– Подъе-е-е-ем! – провозгласил Чабурадзе.

– Черт, ты все еще здесь? – разочарованно протянула Дарья и перевернулась на другой бок. – Дай поспать!

– Тебе что, совсем заняться нечем? – уточнил Чабурадзе.

– Нечем, – созналась Дашка.

– Встань, покачай пресс, приготовь человеческий завтрак, возле дома пробегись, на худой конец.

– Я лучше сериал посмотрю, – Дарья лениво щелкнула пультом.

До двух часов дня, кроме как за бутербродом, расшевелить Дарью не удалось. Около трех в дверь постучали. На кухне нарисовалась девица в пижаме. Такая же заспанная, растрепанная, с облезлым лаком и выражением сомнамбулического ступора на лице. Подразумевалось, что в уличном виде девица должна быть Дашкиной «нагламуренной» подругой-блондинкой.

– Дашунь, дорогая, я что-то сегодня так рано проснулась, – зевнула девица. – У тебя выпить ниче не осталось?

– Проходи, Анжел. Есть Cristal, – обрадовалась гостье Дарья.

– Вас что, клонируют? – не выдержал Чабурадзе.

Девица еще раз зевнула и прошествовала к столу.

– Дашунь, этот лох сигареты не оставлял? – Под экспрессивным определением подразумевался «народный артист».

– Не, Анжелочка, не оставлял, – Дашка тоже зевнула в унисон.

– Ну, за нас! – чокнулись барышни.

– Женский алкоголизм неизлечим, – напомнил Чабурадзе.

– Как вчера потусили с Тубеленьким? – вставила гостья.

– У него не встал, – пожаловалась Дашка.

– Совсем допился, – хихикнула гостья и тут же, видимо, чтобы утешить подругу, добавила: – Ну, это бывает. Лежаков вообще раз в три недели может, и то только по утрам. Кстати, а хочешь пирог?

Пироги, штрудели и блинчики были коронным блюдом Анжелы Глушко. Когда-то, пару лет назад, девушка, не умевшая пожарить даже яичницу, спустилась в метро и столкнулась с огроменным бородатым детиной в фуфайке. На фоне худенькой и миниатюрной Анжелы детина смотрелся педофилом, на фоне прочих прохожих – дровосеком из таежных чащ. Детина пообещал Анжелике (так, с пафосным придыханием, именовала себя девушка) квартиру в Дубае и съемки в блокбастере с Брэдом Питом. Назвался товарищ Лежаков режиссером. Будучи блондинкой, если и ненатуральной, то идейной, детине Анжела поверила и через месяц вместо квартиры дубайской оказалась в халупе московской.

Халупа площадью метр на метр досталась Лежакову от дедушки. С тех пор он не поменял даже дивана, на котором, подобно Илье Муромцу, обрастая долгами и щетиной, пролежал без малого сорок семь лет. Впрочем, если верить «дамочке. ru», господину Лежакову едва исполнилось тридцать, жил он на Копейке, а эксклюзивный диван для лежания приобрел у Versace.

За два года с Лежаковым Анжелика-Анжела с Брэдом Питом так и не снялась, зато освоила нелегкие азы кулинарного искусства. Теперь самым повторяющимся ночным кошмаром Анжелы были падающие с неба пироги.

Рыбный пирог Анжелика принесла быстро. Квартира Лежакова находилась через стенку от Дашкиной.

– Хорошо подрумянился, – радовалась девушка.

– Она его что, на углях готовила? – ужаснулся Чабурадзе.

– Спасибо, дорогая! – поблагодарила Даша.

– Не ешь, отравишься! – испугался за Дашу Чабурадзе.

– Уголь полезен для здоровья, – словно услышав его, возразила Анжела.

– На самом деле, если подгоревшие места ножиком почистить, очень даже вкусно, – заступилась за подругу Дарья.




Жертва гостеприимства


После ухода Анжелы уже собравшейся лечь на кровать Дашке позвонил Лежаков-младший. Как Лежаков-старший умудрился сделать сына, оставалось загадкой даже для него самого.

– Дашка! Дашка! Мы заедем к тебе, к тебе в гости! Окей?

Впрочем, ответа незваные гости не ждали и уже воодушевленно долбились в дверь. Первой в проходе показалась грибовидная шляпа-панамка, из-под широких полей которой торчал некто, смутно напоминавший Лежакова. Правда, на голову ниже и килограммов на семьдесят худее. Создавалось ощущение, что лежаковского отпрыска принес сюда ветер. Следом за юношей в панамке в квартиру протиснулась барышня необъятных размеров.

– Осторожней. Не застрянь! – заботливо предостерегла гостью Даша.

– Если застрянет, ее отсюда и бульдозер не сдвинет, – подметил Чабурадзе.

– Это моя девушка, Глаша! – с глубоко запрятанной гордостью представил барышню Лежаков-младший.

– А вчера вроде Саша была, нет? – изумилась Дашка.

Парень больно ущипнул ее за локоть.

Лежаков-младший, необъятная барышня и проследовавшие за ними семеро парней принялись выгружать на стол продукты. О том, что Дарья готовит только для именитых гостей, таких как Олигарх, доупокойный Чабурадзе или приезжавшая погостить мама, знали все. Поэтому по негласному правилу еду приносили с собой.

– А у меня гашик есть, – залихватски подмигнул соседский сын.

– Ура! – подпрыгнула на месте воодушевленная известием Дашка.

– Не вздумай! Ты и так с головой не дружишь, – погрозил кулаком Чабурадзе.

– «Йориков» не спрашивают, – Дашка показала Григорию язык и легким наркоманским движением прожгла дырку в бутылке из-под спрайта.

– Д-а-а-аш! – Лежаков-младший приобнял необъятную барышню и воззрился на хозяйку счастливо-затуманенным взглядом.

– Чего? – Дарья широко улыбнулась в ответ.

– Приревнуй меня, Да-а-аш, пожалуйста. Ну, приревнуй…

– К этой, что ли? Хи-хи. Ну, ревную!

Ближе к полуночи не желавшая расходиться компания принялась играть в карты, в «Дурака». Играли на раздевание. Предметы гардероба снимать полагалось на столе. Чабурадзе скромно держался в стороне. Держался ровно до тех пор, пока пошатывающаяся Дашка, оставив на столе колечки, сережки, кулон, не взялась за последний чулок, тогда Григорий Зурабович вмешался:

– У «Панамки» нет козырей, но есть три туза. У слонообразной девицы козырный валет и бубновый король, – суфлировал он.

В какой-то момент, обкуренная Дашка почувствовала себя Тубеленьким на сцене и ощутила в присутствии Чабурадзе некую прелесть. Позорного обнажения на столе удалось избежать.

Под утро гости разъехались. Наплевавшая на мытье посуды Дарья с разбегу плюхнулась на кровать и отвратительно профальшивила в сторону Григория:

– Love was just a game for two… Love was made for me and you… Take my heart, but please, don’t break it… Love…

От перспективы, открывшейся в песенке, Grigorio затрясло… Впрочем, как оказалось, Дашка не обращалась к кому-то конкретному…

– Любишь кого-нибудь? – поинтересовался Григорий, опускаясь на корточки возле кровати.

– Олигарха, ну, то есть думала, что люблю Олигарха. А так, не знаю… Тубеленького, может быть? – заплетающимся языком перечислила Дашка. Было заметно, что даже приблизительный ответ ей неведом…

– А я любил…

– Меня? – Дарья хихикнула.

– Не остроумно. – Григорий замолчал.

– Ну, говори. Я не хотела тебя перебивать, у меня просто характер дурацкий, – виновато потупилась Дашка.

– Я свою первую жену любил, Даш. Так любил, что… Впрочем, не важно. Если бы сейчас мне предоставили второй шанс, я бы многое хотел ей сказать, да, наверное, даже не сказать, а просто еще раз ее увидеть.

Дашка не была сентиментальной, но, посмотрев в пронзительные голубые глаза Григория-призрака, вдруг вспомнила Олигарха и их самое счастливое время. Вспомнила дачу Олигархова друга в Рождествено, откуда теплым сентябрьским вечером они вот так, вдруг, сорвались и уехали в Нахабино. Вспомнила, как с отчаяньем ловила каждое мгновение близости с любимым, как молилась, чтобы в эту ночь, пусть даже в последний раз, он ничего не перенес «на завтра». Олигарх Дашкиных воспоминаний не выкидывал любовниц из машины, не ломал новогодние елки и не разбивал о голову супружницы мобильник. Он крепко-крепко прижимал Дашку к себе и обещал… Впрочем, ничего он, конечно, не обещал. Но ей все равно очень хотелось верить в счастливый исход.

– Я могу что-нибудь для тебя сделать, Гриш? – слова вырвались у Дарьи против воли.

– Можешь. Позвонить своей ведьме и попросить вернуть все, как было.

– А что попроще?

– Пойти работать.

– Я? Работать? – Глаза Дашки округлились. – Тогда уж лучше к ведьме!

– Я серьезно. Поможешь мне, я помогу тебе. Deal? – пошел на сделку Григорий.

Дарья задумалась. Чабурадзе занервничал:

– Ну? Чего тебе больше всего хочется?

– Potestas и Divitia, – Дашка игриво призраку подмигнула.

– А поконкретней?

– Мужика богатого. Чтобы за все платил и работать не гнал.

– А ты у него на плече рыдать будешь, как другого любишь, да? – съехидничал Григорий.

– Не буду! Я закодируюсь! – Дашка пьяно хихикнула.

Гипотетический мужик послужил неким стимулом, и Дарья с Чабурадзе наконец-то пришли к какому-то консенсусу. Начать решено было в восемь утра. Дашка захныкала – хотела спать. Григорий требовал беспрекословного подчинения и четкого следования инструкциям.




И их засосала «социальная трясина»


Страничка Grigorio в «Одноклассниках» после смерти хозяина выглядела тоскливо-осиротевшей. Форум пестрел соболезнованиями. Особенно расстаралась тетенька лет тридцати. Свою прощальную речь дама изложила в стихотворной форме и перевела на все известные ей языки: французский, английский и русский. Из самосозерцательного прощания «поэтессы» следовало, что последние лет пять она ходила за Чабурадзе по пятам и, оставаясь незаметной тенью, любила его любовью глубокой и нежной. Что по этому поводу думал муж тетеньки, изображенный на фото слева от нее, она не пояснила.

– А кошелка-то полиглотка! – восхитилась Дашка.

– Не отвлекайся! – заступился за фанатку Чабурадзе. Дашка вздохнула, и перебазировалась на главную страницу.

Фото на заставке Grigorio перед смертью успел сменить. Два подбородка и намечавшийся животик намекали на то, что при жизни господин Чабурадзе не голодал, обтягивающая округлости футболка давала понять, что комплексов он по поводу лишних кг не испытывал, а довольная улыбка в тридцать два зуба подтверждала, что о печальной своей доле бывший владелец заводов, газет, пароходов и не подозревал…

– Еще пару лет такой бурной жизни, и для знакомства с красивой девушкой тебе бы пришлось протягивать банкноту вместо визитки, – подметила Дашка, сравнивая Grigorio фотографического, несколько оплывшего, с Grigorio мистическим, заметно подтянувшимся.

– Заходи в «Друзья», – не отреагировав на провокацию, продекламировал Чабурадзе. Дашка нехотя подчинилась.

Начали с друга «наилучшего». Стильные очочки придавали Костику Шапкину вид гламурно-тусовочного интеллектуала. Подразумевалось, что на окружающих он должен смотреть с толикой превосходства, здорового цинизма и «великодушного» снисхождения. Любил «наилучший» себя любовью беззаветной и искренней, о чем свидетельствовала сто одна фотография, выложенная на сайте. Впрочем, любил он и Григория, и явно его дружеско-компанейские качества ценил. Фотографии с Чабурадзе встречались у Костика Шапкина чаще, чем фотографии с женщинами. На одной из таких совместных композиций светлый лик Григория Зурабовича венчала забавная надпись. Слегка «притормаживающая» по утрам Дашка силилась комментарий прочесть. Наконец ей это удалось:

– Привтыкатель ОАО «ВоВсе», – выговорила Дарья и со смехом скатилась с кровати.

– Председатель, грамотейка! И не «ВоВсе», а «ВовВсе», – обиделся Григорий.

– Угу, – Дашка с трудом поборола новый приступ хохота.

Следующим по списку шел Сашка-Чебурашка.

– Интересно, а где же крокодил? – озадачилась Дашка.

Впрочем, «Крокодилы» вскоре нашлись. Целых двое, они скрывались на фото, рядом с Сашкой, и проходили за подписью «Сашка и телки».

– Ой, страшненькие какие! – огорчилась за девушек Дарья.

– Сейчас голову оторву! – пригрозил Чабурадзе.

Так, через тернии к звездам, миновав Петю-фэйсконтрольщика (виртуальный облик которого привел Дашку в необычайное возбуждение своей связью с неким Гошей), заглянув на страничку к Тубеленькому, обсудив всех подружек Григория (дискуссия велась в одностороннем порядке), Дарья с Чабурадзе наконец-то добрались до первостепенного.

Оказалось, что Дашку в «Одноклассники» загнали не просто так, а для ознакомления с руководящим составом компании, в которой на благо себя и отечества некогда трудился Григорий Зурабович. Под чутким руководством последнего Дарье предстояло изучить рынок конкурентов и запомнить несколько особо значимых субъектов в лицо.

Несмотря на ярко выраженную блондинистость, память на детали, имена и события оказалась у Дашки феноменальной. Через несколько часов тренировок она с легкостью справлялась без подсказок Чабурадзе и помощи сайта.




Per aspera ad astra


Вторым пунктом шло приведение Дарьи в божеский вид. С возражениями и криками из холодильника были извлечены пиццы и пасты и заменены на кефир и укроп. Алкоголь в доме не задерживался, поэтому выливать в раковину оказалось нечего… Вместо этого в черный список занесли абонента Тубеленького и Лежакова-младшего, как элементы, способствующие «разложению» личности. За Анжелку Дашка все-таки вступилась. Пришлось прибить к двери табличку: «Вход с пирогами, алкоголем, мужиками СТРОГО ВОСПРЕЩЕН!»

Теперь просыпалась Дарья не позже восьми тридцати, впрочем, заставить ее подняться и залезть в спортивный костюм Чабурадзе удавалось только к десяти. Начать собирались с трех километров, но прогуливавшая в школе уроки физкультуры Дашка начинала задыхаться уже на трехстах метрах.

– Не могу больше! – выла она и переходила на прогулочный шаг.

– А богатый, глуповатый и щедрый как же? – напоминал Чабурадзе.

– Я и так красавица. Ты сам говорил! – делала слабую попытку к сопротивлению Дашка.

Чабурадзе проклинал свой длинный язык и проводил разъяснительную беседу:

– Хорошо, тогда разворачиваемся и идем обратно в кровать, заказываем пиццу и звоним Тубеленькому. Идет? Вот только скоро тебе платить за свою халупу в конце географии, подкрашивать блондинку, ехать в Париж, а у меня в этом промежуточном состоянии, извини, денег нет. Как выкручиваться будем? Или у «народного артиста» счет в швейцарском банке открыт?

Дашка вздыхала и набирала скорость. Денег у Тубеленького не было запрятано даже в банке из-под варенья…

Худела Дарья быстро. Сказывалась мамина хорошая наследственность, с которой долгие годы Дашка с переменным успехом боролась пирогами и выпивкой. После пробежки по плану значился контрастный душ. Даша знала, что проверить температуру воды Григорий-призрак не может и, используя актерские навыки сериала «Четверо снизу», картинно повизгивала под горячей струей. Вскоре Чабурадзе фишку просек и в наказание исключил из дневного меню дольку шоколада, служившую Дарье единственной отдушиной. Дашка исправилась. В общем, девочкой она была толковой и с небольшим «подпиныванием» к цели двигалась четко. Хотя, конечно, случались и казусы. Например. Последние имеющиеся в наличии двести баксов Дашка спустила на бикини-дизайн, причем сто пятьдесят из них ушли на пошловатую бабочку из стразов Swarovski.

– Это еще зачем? Все равно никто не увидит, – возмутился Чабурадзе.

– Аркашу позову, – Дарья потянулась к телефону.

– Стоять! Лучше мне покажи, – остановил Григорий.

– А тебе зачем? Тебе же все равно? – изумилась Дашка.

– Ну, я полюбуюсь, ты похвастаешься, финансовая инвестиция хоть частично отобьется, необходимость в Тубеленьком отпадет. Deal?

Дашка состроила недовольную рожицу, но телефон отложила.




Сколько даму не (ни) корми…


В другой раз Дарья сорвалась уже по-крупному. Ее некогда профессионально-содержанистая подруга, а ныне замужняя бизнес-вумен, так и не утратившая профессионально-содержанистых замашек, решила заняться обустройством Дашкиной личной жизни.

Эка-Екатерина заехала за Дашкой пораньше, чтобы успеть «заправиться» на дорожку.

– Эк, а может, не стоит никуда ехать? – покосившись на Григория, предприняла слабую попытку к отступлению Даша.

– Ты что, вечно так сидеть собралась? Нечего из себя принцепессу строить, когда денег даже на еду нет! Ты же стройная…

– Толстая, – перебил Чабурадзе.

– Женственная…

– Угловатая, – не сдавался Grigorio.

– Умная…

– Идиотка!

– Модель!

– Бывшая.

– Красавица!

– Не обольщайся!

К слову, бывшего владельца заводов, газет, пароходов обольстившаяся Дарья уже не слышала. Эка с возмущением поправила спадающее с мизинца обручальное кольцо и направилась к выходу. Дашка покорно засеменила за ней.

«Стоящего кавалера» искали в «Луче». Эка хлестала абсент и эротично отбрасывала волосы на спину. Дашка налегала на вино и строила рожи Григорию. Первые «клиенты» клюнули минут через десять. Дяденькам было далеко за сорок и выглядели они раз в двадцать более кавказскими, чем ютящийся сбоку Чабурадзе.

– Даш, бросай ты на хрен свою б… подружку, и поехали отсюда! Я их знаю, ничем хорошим это не кончится! – предупредил Григорий.

– Ревнуем? – хихикнула Даша и пропустила пожелания мимо ушей.

– Что будым пыть, красавицы? – пошли в наступление дядечки.

– Я, Гриш, чуть-чуть, ты не бойся! – прошептала Даша в сторону призрака и, обратившись к дядечкам, сделала заказ: – Бутылку бордо, градации Grand cru, урожай 99 года, мохито для разгона и бутылочку Cristal. Я это шампанское обожаю! – В представлении Дашки Cristal был лакмусовой бумажкой на «бациллу скупости».

– Ой, какие вы галантные! – восхитилась Эка. – Я тоже начну с Cristal, а потом абсент, абсент, абсент!

К окончанию первой бутылки «кавалер» успел пообещать Дашке съемки для рекламного плаката в Крокус Сити, работу на Boat Show, бесплатный шопинг в этом самом Крокусе и поездку в Италию. Дашка законченной дурой не была, но, покончив с Cristal, «благодетелю» почти поверила… Эка тем временем переложила обручальное кольцо в сумочку, на дно.

Убегали подружки через окно, темными переулками и извилистыми тропами, ломая шпильки и ловя проезжавшие мимо попутки.

В квартире, так и не протрезвевшая обессилевшая Дашка, не раздеваясь, рухнула на кровать. Чабурадзе с ней не разговаривал.

– Гриш, ну прости меня… – жалобно проскулила она.

– Спи! Утром поговорим.

– Гриш, а ты совсем-совсем не можешь? – медленно расстегивая единственную пуговицу на блузке, протянула Даша.

– С этого надо было начинать, когда ты ночью ко мне домой приезжала, – Григорий присел на краешек кровати и улыбнулся виновато и грустно. – Спи. Я правда не могу…

– Ты тогда просто ляг рядом, ок? А я представлю, что тебя можно обнять.

Чабурадзе осторожно примостился рядом. Засыпающая Дашка казалась расслабленной и нежной, и он впервые пожалел, что какие-то моменты нельзя вернуть.




Гламурный девичник


Определенный дисбаланс в программу Григория вносили немногочисленные, но вездесущие Дашкины подруги. Тяжелее всего приходилось с Анжелой. Раз в неделю Анжелика брала у Лежакова «отгул» и уезжала к «родителям». В такие «походы» ее сопровождала Дарья. Барышни тусовались на дачах друзей, в ресторанах и караоке-барах. Алкоголь, как водится, лился рекой…

Первая и последняя совместная вылазка подруг, свидетелем которой стал Чабурадзе, проходила в загородном доме Дашкиной сестры и именовалась «девичником». В роли co-stars выступали: приглашенный стриптизер и самопригласившийся юноша-велосипед. Последний был тощ, высок и очкаст. Прозвище свое он получил с легкой руки Олигарха мечты и был принят в стройные ряды «девичника» за безобидность, неприметность и спонсорскую помощь в виде дополнительного алкоголя.

Когда-то с Велосипедом попытались перевстречаться почти все присутствующие на «девичнике» барышни. Отдаться не решился никто… Скуку собственного общества Велосипед компенсировал обещаниями пятичасовой сексуальной прелюдии и демонстрации невиданных доселе эротических услад. Девушки кивали и предпочитали верить ему на слово…

Последней с Велосипедом «провстречалась» Дашка. Она виртуозно лишила его трех зарплат, съездила к бывшему любовнику в Сочи и оплатила два месяца собственного проживания «в конце географии». Отделался горе-кавалер легким испугом, значительными, но компенсируемыми материальными потерями и стойкой уверенностью в собственной сексуальной непривлекательности. С этой уверенностью, слегка поникший, он и заявился на «девичник».

После первой бутылки Анжелика-Анжела признала себя нимфоманкой. После второй завалилась на пол с криком «Хочу мужика!» и уточнением «Любого!». После третьей позвонила Лежакову и заплетающимся языком сообщила, что выпила с мамой (к слову, благодаря Анжелиным вылазкам господин Лежаков уже давно считал ее семейство неблагополучным). Четвертая бутылка заставила Анжелику разрыдаться от любви к Лежакову. Пятая – обзвонить всех нынешних и бывших ухажеров с просьбой приехать. После шестой юноша-Велосипед узнал, что и его в этом мире могут хотеть…

Когда утомленная любовью Анжела с криком: «Про пять часов байка, но любовник хороший, может даже на голове!» – все же вернулась к подругам, Дашку переклинило.

– Я тоже хочу секса, – зашипела она, косясь на Григория.

– Потерпи! Вот выполнишь задание, найдем тебе богатого мужа, – попытался урезонить ее Чабурадзе.

– Хочу сейчас! – не сдавалась вдохновленная примером подруги Дарья. Григорий с опаской покосился на малолетнего стриптизера.

Дашка затребовала приватный танец. Оттащить Дашку от перепуганного танцора сестре удалось только с третьей попытки. Она боялась, что если дело дойдет до интима, то за секс с оголтелой девицей он затребует двойную плату. Еще она боялась, что, не удовлетворившись Велосипедом, нимфоманка Анжела тоже попросит стриптизера. Этого скромный бюджет «девичника» не предусматривал…

Опасность номер два исходила от Эки. Потеряв надежду найти Дарье бизнесмена, она занялась пропагандой «народного артиста». Со слов Эки выходило, что Тубеленький являет собой помесь Чаплина с Де Ниро и со дня на день получит «Золотого Орла». Внимая речам старшей подруги, Дашка глупела на глазах и мысленно сама получала пресловутую птичку.

– Слушай, может, тебе на актерский поступить? Там таких Аркаш на новогодних елках видимо-невидимо «Золотых Орлов» дожидается, – предложил Чабурадзе.

Идея Дашке понравилась. Теперь к пробежкам прибавились упражнения с пробкой и чтение литературных отрывков. Эку в гости звать перестали…




Работа над ошибками


С устранением подруг работа над совершенствованием Дарьи пошла быстрее. По вечерам, утомленная за день Дашка бралась за книжки. Готовясь к вступительным в вуз, она перечитывала Ремарка, Саган, Мериме и Гюго. Чабурадзе просил читать вслух. В такие моменты они не ругались и не спорили, и в пронзительных голубых глазах призрака читалось некое подобие симпатии и интереса.

Вскоре общими усилиями был выбран кандидат в женихи. Коротышкин Акакий Акакиевич числился в виртуальных друзьях Чабурадзе и, набившись в виртуальные друзья Дашки, довольно долго, но вяло к ней подкатывал. Лет Коротышкину было мало, всего двадцать девять. Денег у Коротышкина было много. Жены у Акакия Акакиевича не было, девушки тоже. В общем, кандидатура почти идеальная, тем более что знал его покойный Grigorio неплохо. Для проформы Дашка немного повыделывалась:

– Он ростом мне по грудь! – канючила она.

– Наполеон тоже был низеньким – и ничего, женщины любили. Станешь носить обувь на плоской подошве! – возражал Чабурадзе.

– У него лысина намечается!

– Это от большого ума!

– Тогда, получается, что ты был тупой, раз такая шевелюра отросла, – ехидничала Дашка.

С горем пополам кандидатуру Коротышкина утвердили. Дело оставалось за малым: командировать Дарью в салон на покраску, маникюр, педикюр и в магазин за одеждой. К превеликому огорчению Григория Зурабовича, оказалось, что среди пестрящего брендами обширного Дашкиного гардероба вещей, пригодных для похода в офис, нет. Узкие юбки-карандаши украшали неприлично длинные разрезы, блузочки Armani застегивались на одну, максимум две пуговицы, платья поражали глубиной декольте, туфли – обилием стразов. Усугубляло невеселую картину предстоящих трат отсутствие у Дарьи даже намека на наличность…

– У тебя кроме Олигарха состоятельные кавалеры имеются? – не очень веря в успех, осведомился Чабурадзе.

– Угу, – Дашка закатила глаза и загнула первый палец.

Под номером один в Дашкином списке числился Престарелый Спонсор. Спонсор был иностранным и держался Дарьей на случай «экстренных расходов», не озвученных Олигарху. Спонсору было далеко за семьдесят и близко к восьмидесяти. Он жалобно кряхтел и раздражающе покашливал, спал с грелкой и писался в постель, любил жесткое и лаконичное немецкое порно, воспоминания о бурной юности и прекрасную нимфу Дарью.

С тем, что спать, ночевать и целоваться с Престарелым Спонсором она не будет, Дашка определилась за три года до знакомства с Чабурадзе. Ровно столько же времени понадобилось прекрасной нимфе Дарье, чтобы оставить старичка без единого цента, пенни и евро. В тот же срок прекрасной нимфе Дарье удалось сделать так, что вся семья Престарелого Спонсора влезла в долги и банковские кредиты…

Больше всего долларов и евро спонсор-старичок выслал на «похороны» многочисленной Дашкиной родни. Первым «почил» Олигарх мечты. Его убили конкуренты. Он приходился нимфе «братом». «Убить» его Дашка решилась накануне отъезда в Италию к Спонсору. «Убила» в наказание за то, что неделю не звонил. Деньги на билеты и поездку к Спонсору потратила на шмотки, на деньги, присланные брату на венок, купила подарок Олигарху мечты.

Дальше «погибла» одна из конкуренток, приходившаяся «вдовой» Олигарху мечты. Новость эту, «ошарашенная» Дарья, узнала в ресторане «Macedonia palace» в Салониках. Сцена трагедии Дашке удалась. Официанты столпились, предлагая воды; посетители разбежались, опасаясь рецидива; Престарелый Спонсор домогаться обещанных ласк не стал, не позволила совесть. Утром Дарью с деньгами на похороны выслали обратно в Россию.

После сорвались еще несколько запланированных встреч: была проведена операция по вызволению дочки «покойной» конкуренточки из детдома, оплачено обучение девочки-сиротинушки в школе, внесена энная сумма сразу за несколько лет обучения Дарьи в вузе. Старичок разошелся и влез в долги, а Дашке позвонила «мадам Престарелый Спонсор» с требованием оставить Спонсора в покое.

Звонить Спонсору было бесполезно: банки перестали выдавать старичку кредит.




Друг Федот и турецкий колдун


Под номером два списка потенциальных спонсоров числился Друг Федот. Без приставки «друг» имя его Дарья не употребляла. По версии Дашки, человека просто Федотом звать не могли.

Друг Федот владел солидной юридической фирмой в Москве и был примечен Дарьей за особое, зеркально-издевательское сходство с Олигархом мечты. Он ездил на таком же Lexus, пользовался точно таким же Vertu и возраста был идентичного. Только, в отличие от всем цветам на свете предпочитавшего черное Олигарха, и телефончик, и Lexus у Друга Федота были светленькими, серебристыми… Длинная, густая шевелюра Друга Федота тоже настойчиво и явно контрастировала с замаскированной парой жиденьких волосинок лысиной Олигарха. Обликом своим Друг Федот напоминал Мефистофеля. Так считала Дашка. Подруга институтская Дашкиного мнения не разделяла и видела в Друге Федоте полинявшего на солнце мартовского кота…

Друг Федот увлекался даосизмом и спиритизмом, поэтому в лифте ездил в позе лотоса, а по выходным впадал в глубокую медитацию. Любил Друг Федот нашу героиню беззаветно и искренне и, будучи от природы патологически жадным, для Дашки делал исключение: водил ее в рестораны уровня Олигарха мечты, где, расплачиваясь, утирал скупую мужскую слезу, встречал ее в аэропортах и оплачивал мистические капризы. Дашка, в свою очередь, подгоняла любвеобильному приятелю своих не обремененных моральными принципами подружек, чтобы «не отдуваться» самой. По утрам, после оргий, Друг Федот плакал и признавался Дашке в любви, уверяя, что красивее и умнее нее подруг нет. Дашка злорадствовала и извлекала мелкую выгоду. За последнюю подогнанную подружку в лице Анжелики-Анжелы Дарья затребовала колдуна.

Колдун жил в Турции и собственных средств на передвижение по миру изыскать не мог. Дорогу и визу ему оплатил Друг Федот. Для полноты картины Дарья несколько преувеличила возможности колдуна, приписав ему выход в астрал. Друг Федот был последним мужчиной, кто Дашке верил…

В первый вечер честная компания, состоящая из неимущего колдуна и подвыпивших Даши с Анжелой, обосновалась у Друга Федота. К огорчению последнего, уже успевшего оплатить немалый ресторанный счет, вместо астрала колдун вышел в домашнюю сауну. Закрылся он там вместе с Анжеликой-Анжелой. Последняя отдаться заграничному магу не пожелала, и, отбиваясь от него руками и ногами, сломала ручку двери, смеситель у крана и сорвала несколько гардин. Выйдя, дополнила радость победы тройкой разбитых бокалов и парой не донесенных до стола блюд. Друг Федот «позеленел» и посоветовал Дашке подругу сменить…

Впрочем, и следующий день пребывания колдуна радости Другу Федоту не принес. Бесчисленные Дашкины подруги толпами ломились в квартиру погадать. На «совете в Филях» решили отселить колдуна «в конец географии», к Даше. Отметить сие событие Дашка пригласила Тубеленького. На английском Анжелика-Анжела, как и положено блондинке, знала всего пару слов, которые, помирившись с иностранным гостем, тут же применила на практике: «Тубеленький home, vodka no!», что означало: придет Тубеленький и выжрет всю водку. Колдун удивился. Дашка за «народного артиста» заступилась:

– Анжела преувеличивает!

Тубеленький заявился подвыпившим и, прикончив всю подаренную колдуну водку, поплелся за добавкой.

– Аркаша home, vodka no! – обрадовался колдун. Теперь он знал, что русские люди не врут!

Друг Федот с ватманом для вызывания духов явился чуть погодя. К моменту его появления очень пьяная Дашка повисла на не более трезвом Тубеленьком и затащила последнего в спальню. Там, между объятиями и поцелуями, «прекрасная пара» вела содержательную беседу, темой которой служил трамвай.

– Все мы, как случайные пассажиры трамвая, – разглагольствовал «народный артист». О том, что бывают и те, кто ездит на машинах, Тубеленький, в силу социального статуса, не знал.

– А я что, тоже случайная пассажирка? – завелась Дашка.

– Не, Дашунь, мы на одной остановке выйдем, вместе! – утешил Аркаша.

– А… – сама не зная чему, обрадовалась Дашка и полезла искать у Тубеленького под футболкой пресс.

В этот момент в спальню заглянул свято веривший в непорочность любимой Друг Федот. Он знал, Дашка любит Олигарха мечты и поэтому другим мужчинам не отдается. Знал он и то, что при всей своей эксцентричности, майку «Я был в Сочи 2008» Олигарх носить не может. Больше Друга Федота Дарья не видела. Вместе с последним «уехал» и обещанный в перспективе Lexus.

Дашка загнула третий палец. Чабурадзе вздохнул. Он не знал, радоваться ему или нет. С одной стороны, утешало, что подопечная не б… дь, с другой – выходило, что девица – профессиональная авантюристка с весьма размытыми моральными принципами, а точнее, с полным отсутствием таковых. Из последнего следовало, что мужчины расставались с Дарьей врагами. На пользу делу это не шло.

Дальше тянулась длинная вереница состоятельных и не очень мужчин, кинутых Дашкой в разные периоды жизни. Получалось, что обратиться за деньгами можно только к Олигарху мечты.




Надежда в конвульсиях


С трудом поборов приступ гордости, под нажимом Григория Даша все же мужчине мечты позвонила. Олигарх обрадовался и позвал ее в «Купол».

– Только не пей! Напьешься и все испортишь! – предупредил Чабурадзе.

– Угу, – заверила Дашка и заказала кальвадос.

Григорий Зурабович впервые наблюдал объект Дашкиного обожания вживую. Дарья смотрела на Олигарха преданно и нежно, и во взгляде ее, слегка увлажненном от алкоголя и переполнявшего ее счастья встречи, читалось: «Я прощу тебе все! Отдам за тебя десять Тубеленьких и несметное количество Чабурадзе».

Grigorio поморщился. Он ощутил нечто похожее на ревность. Дашка, чье внимание последние три недели всецело принадлежало ему, совершенно Чабурадзе не замечала… Олигарх, не утративший редкого чувства злобного юмора, довольно цинично острил и шутил с официантками. Дашка балдела и заливалась счастливым смехом. Она кокетливо запрокидывала голову назад, игриво отбрасывала спадавшую на лицо белокурую прядь и с нарочитой небрежностью касалась руки Олигарха своей. Вместо денег она попросила отвезти ее на Кубу…

Олигарх мечты разнервничался и пошел пятнами. Перспектива поездки на «землю Фиделя» означала примирение и секс. К таким радикальным мерам сам не знающий чего хочет Олигарх был не готов…

– Сбавь обороты, спугнешь, – посоветовал Grigorio.

– Отстань! – отмахнулась Дашка и попросила Олигарха проспонсировать большое искусство в собственном лице. Требовала Дарья немного: всего пару тысяч американских у. е. Так казалось ей. Олигарх, перепуганный Кубой и еще не простивший экс-любовнице увлечения покойным Чабурадзе, придерживался иного мнения:

– Пятьсот долларов тебе, Дашич, хватит. Настоящий талант в дополнительных инвестициях не нуждается!

– Не дави, смени тему, после продолжишь. Он на тебя уже злится, – подметил Григорий.

Дашка обиженно надула губы и смахнула злую слезу. У Олигарха задергался глазик. После ресторана они планировали зайти в магазин.

– Нужно купить алкогольный презентик важной для бизнеса тетушке, – пояснил Олигарх, направляясь в «Азбуку вкуса».

Дашка преданно семенила за ним. Впрочем, в магазине идиллия нарушилась. Капризным голосом, в котором разом исчезли все актерские басы, она затребовала у опаздывающего на важный «митинг» и пребывавшего в скверном расположении духа Олигарха бутылку Cristal для себя и подруг.

– Со своих пятисот баксов купите, – осклабился Олигарх.

– Да пошел ты! – прошипела вконец разобиженная Дашка.

Чабурадзе схватился за голову, Олигарх – за бутылку Chivas regal, предназначенную для тетушки.

– Повтори! – прогремел он и, прежде чем перепуганная Дашка успела вымолвить хоть слово, запустил в нее этой самой бутылкой. К счастью, «снаряд» в «объект» не попал: Дарья успела отскочить.

– К е… матери эту бутылку! – страшным голосом орал Олигарх. – Я тебя содержать не обязан!

Дашка, хоть и придерживалась иного мнения, возразить не решилась. Олигарх продолжал орать, Дарья рыдать. Чабурадзе пожалел, что не может заехать «объекту мечты» в грызло:

– Даш, да хрен с ними, с пятьюстами баксами, разворачивайся и уходи! Этот мудак еще сам за тобой бегать будет. Ты – красивая умная девка, зачем тебе он?

Дашка пропищала нечто похожее на:

– Не смей на меня орать! – и продолжила плестись за Олигархом.

– Я не ору. Деньги возьми, – сдал позицию ненавидящий женские слезы Олигарх.

– Дарья, кругом, шагом марш до метро! – скомандовал Григорий.

– У? – Дашка изумленно выгнула бровь.

– Сейчас откажешься, в следующий раз больше даст, – обнадежил Чабурадзе.

– Не нужно. Я сама заработаю! – непривычная фраза далась Даше нелегко. Она развернулась и направилась в метро. Слезы обиды и злости душили барышню до самого дома.

– Надо было сказать, что, если будет жадничать, ты разницу интимом доберешь, сразу бы расщедрился, – «утешил» призрак.

– Ха-ха, – не оценила шутки Дашка и с бутербродом завалилась на кровать. Это означало, что у нее стресс.

– Ну, куда теперь звонить будем? – В голосе Чабурадзе сквозила безнадега.




Витя с Носом и пара китайцев


Спасение пришло неожиданно. Шанс на счастливый исход представился в лице подзабытого за давностью лет Вити с Носом. Когда-то сердобольная сестра познакомила непутевую Дарью с проректором УГМ, а по совместительству – собственным другом по имени Виктор.

Проректор был высок, статен и хорошо сложен. Он влюбился в Дашку с первого взгляда и довольно долго и красиво за ней ухаживал: водил в рестораны, дарил цветы и подарки, приглашал на шашлыки. Будучи галантным от природы, поцеловать нашу героиню новоиспеченный поклонник не решался месяца три. Все это время Дарья, чьей любимой детской сказкой был «Король Дроздобород», а единственной любовью – Олигарх мечты, судорожно искала причины своего нежелания отдаться Виктору. Собственных ресурсов не хватало. Кавалер был идеальным. На помощь призвали подругу институтскую.

– Слушай, а почему у него такой нос длинный? – изумилась подруга, познакомившись с проректором.

– Не знаю, но спать с длинноносым не буду! – обрадовалась Дашка. С тех пор иначе, как Витя с Носом, бедолагу ухажера никто не называл.

В последний раз с незадачливым поклонником Дарья столкнулась на базе УГМ, куда последнего позвали друзья профессора и проректоры, а он, в свою очередь, Дашку. На природе Дарья напилась, позвонила Олигарху, рассказала о своей мечте всем присутствующим и положила Витю с Носом спать на коврике у двери. Больше они не виделись.

Витя с Носом был первым обиженным, кто на призыв о материальной помощи откликнулся. Он молча привез необходимые тысячи баксов и пообещал возврата не ждать. Дарья растроганно всхлипнула и мысленно поклялась звать его просто Витей.

Следующими на сигнал SOS отозвались китайцы, работающие в посольстве. Китайцев когда-то «подогнала» Эка. Дашка пользовала галантных и по-восточному мирных гостей столицы по-мелкому: обедала с ними в «Пекинской утке» и «Шелке», играла в боулинг в «Корстоне», получала халявный китайский чай и периодически стреляла баксов пятьсот без отдачи.

На сей раз с криком «Актрисам нужно помогать, без денег искусство зачахнет!» Дарья стрельнула тысячу. Доверчивые китайцы «хорошей» девочке Даше поверили. Требовать что-то взамен им не позволил этикет.




Разведка боем


Следующим утром Дарью «командировали» в салон красоты. Так к ней вернулись дорогая «блондинистость», нарощенные пряди, салонный маникюр с замысловатым дизайном и сеансы скульптурирующего массажа три раза в неделю.

Дальнейшим этапом стал Третьяковский проезд, куда героиня направилась обновлять гардероб. Чабурадзе строго следил за выбором одежды. К неплохому вкусу Дарьи он прибавил собственные, стратегически важные требования: деловой стиль, подчеркивающий формы. Строго, но женственно и сексуально. Сексуальность не броско-нарочитая, а тонкая, с изюминкой. Дашка слушалась. Советы Григория ей нравились и вразрез с ее собственными предпочтениями не шли. В воздухе повеяло началом новой жизни. На следующий день ей предстояло поехать в компанию Super Marin.

– Все запомнила, Даш? – восьмой раз за утро уточнил Чабурадзе.

– Все-все, не переживай, я же умненькая, – успокаивала призрака Дашка.

– Что ответишь, когда спросят, кто ты?

– Скажу, что твоя хорошая подруга. Очень личный и очень секретный помощник. Григорий Зурабович предвидел все варианты развития событий, в том числе и самый плачевный. Поэтому, будучи человеком умным и деловым, подстраховался на случай неожиданностей. Хотел быть уверен, что дело его короткой, но бурной жизни не будет уничтожено конкурентами, ну и, конечно, что семья не останется без дивидендов… Верно?

– Про бурную жизнь можешь опустить, а так правильно. Дальше?

– Расскажу все, что знаю о последнем проекте, об итальянских партнерах, о потенциальных клиентах, планах компании относительно июньского Boat Show в «Контр-адмирале», о распределении акционерного пакета в Super Marin, сотрудничестве с «Заданным направлением» в Италии, и о самом Алеше, конечно. Очень мягко, но настойчиво, предупредив, но не напугав.

– Если откажутся?

– Скажу, что без моей информации им никогда не получить этих клиентов и контракта. Потом доходчиво объясню почему. Буду говорить медленно, уверенно, четко. Намекну, что конкуренты из «Princess» оторвут меня с руками и ногами.

– И?..

– Встану и сделаю вид, что ухожу. Потом выдвину свои условия.

– Какие?

– Точно такие же, на которых они работали с тобой, когда ты был генеральным директором Super Marin и владел 50 % акций компании.

– Умница! А если тебе предложат отметить?

– Откажусь. Скажу, что отметим, когда подпишем контракт.

– Вперед. Я в тебя верю, – Григорий ободряюще Дашке подмигнул. Несмотря на напускную веселость, от нее не укрылось, что Чабурадзе нервничает.

Из офиса Super Marin Дарья с Григорием вышли довольные друг другом.

– Как у твоего Алеши лицо вытянулось. Мне кажется, еще чуть-чуть, и он бы поверил в переселение душ! – заливалась окрыленная собственной маленькой победой Дашка.

– Ты, конечно, молодец, но будь осторожней. Самое страшное – недооценить противника. Алеша в этом плане очень силен. Ты им не нужна, но и без моих наработок они пока не могут. А когда смогут, ты станешь первой, от кого они избавятся, – предостерег Чабурадзе.

– Я в курсе, но ты ведь со мной! Кстати, в понедельник в офис. Сегодня пятница. Может, отметим? А завтра встречусь с Коротышкиным.

– Я-то с тобой, но все равно следи, чтобы голову не оторвали, – предупредил Чабурадзе и, смягчившись, добавил:

– Что пить будешь, бизнес-вумен?

– Хорошее бордовское.

– Почему именно его? Есть много прекрасных итальянских вин.

– Ну, это единственное вино, в котором я разбираюсь. «Премьер крю», «крю буржуа», «гранд крю». Урожайные годы, градации, названия замков. «Школа» Олигарха. И еще, знаешь, почему французское вино считается лучшим? – Дашка лукаво сощурилась.

– Нет.

– Во Франции запрещено поливать виноградники. Сколько осадков выпало, такой и урожай.

– Глубокие познания, – улыбнулся призрак, и от этой улыбки обволакивающее тепло заструилось по всему Дашиному телу.

– Поверхностные…

– Ладно, не будем терять время. Вперед! В магазин!

– Хотя, знаешь, такое событие, как сегодня, отмечают с шиком, шампанским. Давай возьмем Cristal.

– Без проблем! Сегодня твой день.

Дома несентиментальная Дашка зажгла свечи, разлила по бокалам шампанское и переоделась в маленькое черное платье.

– Красиво. И ты тоже очень красивая. Но зачем два бокала, я ведь не могу к тебе присоединиться?.. – Григорий улыбался и смотрел на Дарью изучающе и нежно.

– Не знаю. Просто хочется. Мы ведь никогда не пили с тобой вдвоем. А тут такой повод. Не хочется звать никого постороннего. Лучше представить, что ты пьешь, тем более что я тебя вижу.

Григорий Зурабович присел напротив и опустил руку на стол, возле бокала. В какой-то момент ему почудилось, что он сможет его поднять.

– Ну, за нас, ибо лучше нас самих за нас никто не выпьет! – провозгласила Дашка.

– Даш, а что ты нашла в Олигархе? – дождавшись, пока опустеет второй бокал, осторожно спросил Чабурадзе.

– Как говорил кто-то из великих, любить мужчину за красоту – это безнравственно. Красавцы бегали за мной, чтобы переспать, а он помогал. С ним я увидела другой мир: страны, о которых даже не мечтала, рестораны, отмеченные звездой Michelin, отели, входящие в десятку Forbes, Шато Петрюс 76 года, холодный Cristal по утрам. Я узнала традиции, обычаи, книги. Узнала, как это, когда мужчина сильнее тебя.

Чабурадзе скептически хмыкнул. Инцидент с летающей бутылкой все еще жил в его памяти.

– Знаю, о чем ты думаешь, – Дарья угадала его мысль. – Он, безусловно, не самый лучший мужчина на свете, но он никогда меня не предаст. Ты этого не видел, но со мной он другой, не такой, как с женой и любовницами. Он мне друг, и брат, и немного любимый. Родной человек, одним словом.

– Тогда зачем тебе Коротышкин? Давай вернем этого.

– Коротышкин свободный, молодой, перспективный. Словом, такой, каким был ты. А Олигарх, он слишком хорошо меня знает, чтобы верить. Я никогда не выиграю эту битву, а если и одержу победу, то она не принесет мне ожидаемого счастья, ведь я тоже очень хорошо его изучила.

Даша поднялась из-за стола:

– Гриш, ты извини, я пойду спать, день был очень тяжелым. И знаешь, забавно, но я впервые не хочу допивать шампанское…

– Ты у меня умница, – Григорий улыбнулся и тоже привстал.

– Ты просто мне выбора не оставил! – засмеялась Дашка и, игриво подмигнув, добавила: – Ложись рядом. Компенсируешь своими корпоративными байками отсутствие секса!

Чабурадзе с готовностью последовал за ней.




На крючке


Утром Акакий Акакиевич Коротышкин получил от Дарьи sms. Стоит отметить, что телефонными сообщениями они обменивались и раньше, а с некоторой периодичностью Коротышкин даже Дашке звонил, но до личной встречи как-то не доходило.

В бытность жизни Чабурадзе Дарья использовала Коротышкина в качестве разведки: ненавязчиво выведывала места тусовок Григория, имена его друзей, имена девушек этих друзей. Сам Акакий Акакиевич был ей не слишком интересен. Теперь, когда ситуация с Чабурадзе в корне изменилась, Дарья четко нацелилась на встречу с Коротышкиным.

«Привет, Акакий. Есть новая тема для моего импровизированного соцопроса. Включайся в полемику))) Как ты трактуешь фразу: „В каждой женщине есть немного от проститутки и немного от ведьмы“?», – написала Дашка.

Коротышкин, для которого игра в «Соцопрос», начатая с Дарьей довольно давно, означала сигнал к телефонному флирту, тут же перезвонил. Обменявшись своими мнениями касательно поднятого в sms вопроса и затронув еще тем тридцать не поднятых, молодые люди в очередной, сто первый, раз сошлись на том, что хорошо бы когда-нибудь встретиться. И тут вместо обычного «созвонимся» Дашка предложила:

– А давай прямо сегодня где-нибудь словимся?

– Давай! В «Симачеве», в 22:30, ок? – поддержал Коротышкин.

Акакий Акакиевич Коротышкин не был алкоголиком, он пил только тогда, когда возникало желание это сделать. Желание возникало ежедневно. Выпив, господин Коротышкин начинал обзванивать народ, и, дабы наутро не мучиться совестью, сразу же после обзвона набранные номера стирал. Утром он искренне радовался, что никому не звонил. В этом они с Дашкой были похожи. Благодаря этому Дашка и выиграла встречу: подвыпивший Коротышкин ослаблял бдительность и добрые советы Костика Шапкина, касательно личности Дарьи, забывал.

– Не пей, не отдавайся, не понтуйся, и все будет ок! – напутствовал Дашку Чабурадзе.

– Зачем учить, ты все равно под боком будешь, ни покоя от тебя, ни продыха, и никакой личной жизни! – ворчала Дашка, у которой никак не получалось сделать укладку в домашних условиях.

– После второго бокала тебя, даже если маму рядом посадить и Господа Бога, не остановишь! – подметил Чабурадзе и наставительно добавил: – Олигарха не упоминай. Ты – девушка-загадка.

В «Симачев» Дарья приехала с пятнадцатиминутным опозданием. Ставку сделали на природную красоту: минимум косметики, никаких «вавилонов» на голове. С учетом параметров объекта, каблуки выбрали пониже. Судя по довольной улыбке Акакия Акакиевича, визуальное восприятие прошло на ура.

– Что пить будешь? – уточнил он.

– Мечусь между гаванским ромом и кальвадосом.

– Я буду ром. Это мой любимый напиток, – обрадовался совпадению вкусов Коротышкин. О роме Дашку проинформировал Григорий, они боялись, что Cristal Акакий не потянет.

– Тогда я к тебе присоединюсь, – Дарья одарила «объект» одной из своих самых очаровательных улыбок.

– Ты просто само очарованье, – съехидничал Чабурадзе.

После рома разговор потек непринужденно. Коротышкин вспоминал страны, в которых бывал. Дашка ему вторила, и, признавая достоинства его любимых мест, не отказывалась от собственных пристрастий.

Коротышкин любил Лондон. Дашка была там всего однажды, дней пять. Олигарх мечты замаливал грехи и отправил ее туда одну, поразвлечься. Как следствие, о городе она знала мало. Григорий подсказывал, как мог. К концу обсуждения Коротышкин искренне считал, что Дашка знает его любимый город гораздо лучше.

– Вранье у тебя в крови, – то ли как комплимент, то ли с укоризной подметил Чабурадзе, забыв, что сам ее научил.

После рома, который Дашка тянула на удивление долго, она попросила коньяк:

– Hennessy c корицей и лимоном. Как в Лондоне, – Дашка отвернулась и показала Григорию язык.

– А этому где научилась? – полюбопытствовал призрак.

– Сериал смотрела про стерв.

– Ты что-то сказала? – не понял Коротышкин, поглотивший уже семь порций рома.

– Сказала, что ты очень интересный мужчина! – Дашка лучезарно улыбнулась и кокетливо откинула волосы назад. Взгляд Акакия «утонул» в ее декольте. Григорий Зурабович поймал себя на мысли, что почти жалеет о том, что Дарья не напилась и перед Коротышкиным не опозорилась.

Разговор плавно перешел на общих знакомых. Затронули покойного Чабурадзе.

– Жалко Гришу, – вздохнул Акакий, – хотя я его не очень хорошо знал, то есть не близко. Вот Костика Шапкина я даже другом назвать могу, а Гриша был, конечно, тусовочным, но диким.

– Сам ты, карлик-англоман, дикий, – завелся Чабурадзе.

– Согласна, Гриша был диковат и слов своих держать, к сожалению, не мог. Умел бы, может, был бы сейчас жив… – припомнила прошлые обиды Дашка.

– Да они там все в горах такие! – разошелся подвыпивший Коротышкин.

– Смените тему, а то голову оторву и тебе, и этому недомерку, – пригрозил Григорий Зурабович.

– Не в этой жизни, Гриш.

– Что? – не понял Коротышкин.

– Сказала, что в этой жизни Гриша многого не успел, – утерла крокодилью слезу Дашка.

В гости к настойчиво звавшему ее Акакию Даша, следуя плану, ехать отказалась. Он смиренно проводил ее домой на такси. Проведенным вечером и друг другом Коротышкин и Дарья остались довольны.

– Между прочим, Коротышкин очень милый! И жить с ним я бы согласилась даже за половину его состояния, а это о многом говорит, – разглагольствовала добирающая свою алкогольную норму в домашних условиях Дашка.

– Женщин, кроме продажных тварей, я не встречал, – подал голос Чабурадзе.

– Ну, это тебе не повезло… – фыркнула Даша.

– Это не мне, это Толстому Льву Николаевичу, – Григорий лениво развалился на стуле и внимательно за Дашкой следил. Он искал в ней вчерашнюю милую девочку, так трогательно объяснявшую свою любовь к Олигарху, но найти не мог.




Bravo, seniorita!


В понедельник Дарья отправилась в Super Marin к десяти утра. Несмотря на это, от пробежки и обливаний увильнуть не удалось. Блузку тоже пришлось застегнуть на деление выше.

– Изверг! – злилась Дашка.

– Лентяйка с блядскими замашками, – не отставал Григорий.

В офисе «лентяйка» держалась молодцом. Четко следовала указаниям Чабурадзе и по собственной инициативе выдвинула к руководству компании только одно требование: машину с водителем для представительских целей. Григорий Зурабович ее похвалил.

Вечером выяснилось, что необходимо лететь на встречу с партнерами в Рим.

– В Риме я уже была, – канючила Дашка, – хочу на шопинг в Милан. Там я тоже была, но Via Monte Napoleone – это, как первая любовь, никогда не забывается!

– А в Венеции? – полюбопытствовал Чабурадзе.

– Там еще нет, но говорят, там слякоть и вонь! – в очередной раз процитировала сугубо индивидуальное мнение Олигарха мечты Дарья.

– Скажи, что заедешь туда на пару дней. Чтобы о чем-то судить, надо это увидеть! – Тон Григория возражений не подразумевал.

– А что я Коротышкину скажу? Он меня в «GQ» звал.

– Ну, «GQ» ведь не Фиджи? Скажи, что едешь в Венецию к друзьям. Знать, что ты заменяешь меня, ему не обязательно.

На итальянских партнеров девушка, говорившая словами и фразами сеньора Чабурадзе, но при этом имевшая третьего размера грудь, произвела впечатление благоприятное, если не сказать незабываемое. Шокировала она и русского экс-партнера Григория. Барышня, чей словарный запас итальянского состоял из трех фраз, предназначенных для любовной лирики: «caro mio», «tesoro mio», «amore mio», – поражала прекрасным пониманием беглой речи партнеров и сложнейших терминов, относящихся к яхтам. Пару раз она довольно жестко перебила юриста, подчеркнув, что на предложенные им компромиссы идти не готова. Между делом заметила Алеше, что не стоит играть у нее за спиной. А услышав итальянскую шутку, искренне расхохоталась. Суфлер из Григория вышел первоклассный.

На деловом ужине Дарья тоже держалась достойно и ограничилась одним бокалом вина. Чабурадзе подсказывал блюда, которые стоило заказывать, но тут Дашка заартачилась и проявила чисто женскую мудрость. Доверительно нагнувшись и ненавязчиво продемонстрировав все прелести не силиконового бюста, она попросила сеньора PV помочь ей с выбором блюд. Отдельным пунктом была подчеркнута его гастрономическая осведомленность и констатация того, что все настоящие итальянцы – гурманы!

Уловка сработала. Потенциальный клиент зарделся от гордости и весь вечер не общался ни с кем, кроме прекрасной сеньориты Дарьи.

Вечером в номере Дашка выдула весь мини-бар.

– Стресс снимаю, – повернувшись к Чабурадзе, пояснила она и взялась за телефон.

– Это еще зачем? – насторожился Grigorio.

– Напишу Коротышкину, что Рим прекрасен. Потом добавлю, что хотела бы его видеть или что быть здесь с ним. Подкорректируй текст!

Чабурадзе вздохнул и надиктовал sms. Однако и после ответа Акакия расстаться с телефоном наша героиня была не готова.

– Что еще, неугомонная моя? Ложись спать, завтра рано утром в Венецию лететь. – Григорий привстал и через Дашкино плечо заглянул в телефон. От увиденного волосы на голове бывшего владельца заводов, газет, пароходов встали дыбом. Дарья писала Олигарху:

«Лежу в ванной, ласкаю себя между ног, вспоминаю твои губы у себя на теле. Хочу тебя…»

– Это еще зачем? – не понял Григорий.

– Эксперимента ради, – хихикнула Дашка.

– Мне ты таких sms не писала! – возмутился Чабурадзе.

– И что бы я тебе написала? «Лежу в ванной и вспоминаю, как ты от меня прятался. Очень возбуждает. Хочу тебя…» Да? – съехидничала Дашка.

Григорий задумался. Дарья воспользовалась моментом и отослала sms.

Дашкино признание настигло Олигарха в ресторане в Москве. Он покрылся испариной и свалился со стула.




Венеция, Canale Grande, Palaco Nero…


Утром Григорий и Дарья прилетели в Венецию. День выдался великолепный, и построенный на сваях город словно парил над лагуной в прозрачном воздухе.

– Венеция, Канале Гранде, Палаццо Нэро… – нараспев протянула Дашка, вспомнив третью часть любимых с детства «Гардемаринов», и с интересом огляделась по сторонам.

Поселились наши герои в отеле Danieli. Выбирал, разумеется, Григорий. Оплачивала компания Super Marin. Отель считался самым большим и одним из знаменитейших в Венеции.

– Требуй номер в старом крыле, с видом на лагуну и набережную Рива дельи Скьявони, – наставлял Чабурадзе. – Отель построили еще в 1822 году. В сороковых годах двадцатого века были достроены дополнительные крылья. Там все новее и современней, но знающие люди все равно предпочитают старое крыло…

– Ты у меня прямо призрачный гид-путеводитель, – засмеялась Дашка, но совету его последовала в точности.

Отель располагался недалеко от знаменитого Дворца дожей по берегу лагуны. Огромные колонны и массивная лестница, покрытая красным ковром, Дарьино воображение поразили. Danieli словно уносил именитых постояльцев в прошлое.

В номере Дашка слезла с двенадцатисантиметровых шпилек и переоделась в джинсы и кеды. Потом нацепила телефонную гарнитуру и, не разбирая вещей, направилась к выходу.

– Зачем тебе она? – не понял Григорий, указывая на гарнитуру.

– Чтобы в психушку не забрали, подумав, что я иду по городу и сама с собой разговариваю, – пояснила Даша.

– Соображаешь, – похвалил Григорий.

Курс взяли на площадь Сан-Марко. Шли пешком, благо было недалеко. На долгих дистанциях Дашка обычно начинала ныть.

С трех сторон площадь окружали галереи, ее четвертая сторона выходила на собор Святого Марка.

– «Пьяцца Сан-Марко» – самая низкая часть города, – рассказывал Григорий, – когда случаются «аква альта», по-нашему паводки, здесь устанавливают что-то вроде деревянных настилов и люди ходят в кафе в резиновых сапогах.

Дашка слушала, открыв рот.

– Сейчас заглянем в «Палаццо Дукале» – Дворец дожей, потом поднимемся в Кампанилла Сан-Марко, в колокольню, – продолжал Григорий.

– Стой! Каких еще дождей? Почему такое название? В этом дворце от стихии укрывались? – поспешила продемонстрировать собственную дремучесть Даша.

– Не дождей, а дожей. Это шедевр готической архитектуры и вообще, загадочное здание, хранящее тайны и легенды Средневековья. «Дож» – от латинского «дуце», что означает «вождь»! Дворец дожей был резиденцией венецианского правительства на протяжении многих столетий, – пояснил Чабурадзе, увлекая Дашку внутрь дворца.

В Зале де Маджор Консильо, самом большом помещении в мире, Дарья с изумлением уставилась на стены. Вдоль них, под потолком, непрерывной лентой тянулись портреты всех дожей Венеции. Лишь на месте одного портрета «красовалась» черная занавеска.

– А портретик-то подрезали, – хихикнула Дашка.

– Тут должен был быть портрет дожа Марино Фальера. В 1355 году он совершил переворот и единолично захватил власть. Окружение его предало, и дожа казнили. Теперь вместо его портрета зияет эта занавеска, как напоминание о том, что не стоит идти наперекор общественному строю, – блеснул познаниями Чабурадзе. На фоне продвинутого призрака Дарье сделалось не по себе, и она поспешила дворец покинуть.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=51367428) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения